В СИЗО
Впечатлений я тут набралась выше крыши.
Сейчас в тюрьму довольно часто попадают добровольцы и патриоты, об одном из них меня попросили позаботиться знакомые волонтеры. Парень молодой, очень искренний, прошел весь майдан, воевал в Айдаре, и там вляпался в незаконные действия. Его вклад в это был совсем небольшим, неосознанным, но обвинение ему прокурор нарисовал выше крыши.
Встретилась с адвокатом, наметили способы взаимодействия, надеюсь, что поможем этому парню, у которого есть жена и недавно, пока он сидит в СИЗО, родился ребенок. Адвокат попросил отвезти ему передачку, чтобы подбодрить парня. Передачи там принимают только до 14ти, времени оставалось мало, один из моих друзей вызвался сделать это вместе со мной.
Спешим, заехали в супермаркет, купили продукты и сигареты, отправились в СИЗО.
Попадаем в особый мир, созданный строжайшими правилами, совковый по сути. Атмосфера удушающей и все себе подчиняющей системы. Люди, попадающие под ее влияние, становятся заложниками.
В очереди есть завсегдатаи, сразу почувствовавшие в нас новичков и с радостью кинувшиеся нас учить:
– слушай меня, пиши так. Что значит, вы думаете иначе, пиши, как я говорю.
Пишите копию списка. Я сказала – пишите. Потом, когда он выйдет, вы ему предъявите, пусть отрабатывает.
Бесполезно говорить, что мы ничего предъявлять не будем, проще написать эту копию под ее строгим взором. Наша учительница тюремных наук ходит сюда к какому-то члену семьи, знает все детали и нюансы, выпаливает это все нам скороговоркой. По видимому для нее очень важно привлечь еще кого-то в свой мир. У меня пухнет голова от этих подробностей состава передач и особенностей предоставления свиданий.
– Конфеты можно или в упаковке, или каждую конфету разворачивать…
Я уже с трудом это все выслушиваю, наконец она нам сказала все самое основное, попрощалась и отправилась восвояси.
Стоим возле окошка, ждем своей очереди. Девушка, принимающая передачу, распечатывает каждую пачку сигарет. Я удивляюсь. В ответ мне бывалые мужики, стоящие рядом, рассказывают, что она еще и колбасу резать будет. И правда, она берет большой нож и надрезает палку колбасы.
Стоим рассматриваем людей в очереди. Разнообразие очень большое, и по возрасту, и по материальному положению. Все, кроме нас, действуют методично и размеренно, знают все необходимые правила. Чувствуем себя чужими в этом мире, и в то же время понимаем, что мы ничем от остальных не отличаемся, а через пару посещений вообще все будем знать.
Меня в конце-концов охватывает волнение и я говорю своему спутнику:
– а когда нас в тюрьму посадят, ты будешь мне такие передачки носить?
Он бедный аж поперхнулся, смотрит на меня удивленно:
– ты что, разве можно такое говорить?
Ну а о чем я еще могу размышлять, стоя в обшарпанном подвальном помещении следственного изолятора, ожидая когда возьмут у меня передачу патриоту-майдановцу?
Интересный опыт.
